Этот период был относительно легким: курсовые закончились, с ними вместе прошла картонность окружающего мира, и он показался достаточно сносным, чтобы включиться обратно в обычную жизнь даунтаунской тусовки. С особым рвением Дэнни накинулся на ночные вылазки на Завод: это позволяло выплескивать агрессию и нормально подрабатывать, траву он сбывал отлично. Элайджа называл ее исключительно "медицинской марихуаной". Дэнни иногда задумывался над тем, что Элайджа должен был иметь какого-то большого покровителя, потому что владеть действующей врачебной практикой и свободно толкать наркотики - в небольших количествах - и рецептурные препараты в таком количестве, как будто он держал не маленький стационар на шесть койко-мест, а целое крыло отделения неврологии - так долго и так скрытно было либо тщательно оберегаемым бизнесом, либо божественным вмешательством, и в бога Дэнни тут не верил.
Эпизод с азиатской бандой, загнавшей его на скотобойню, вполне конкретно показал, что Элайджа все же заигрывается, но никогда не попадается.
Уже в цеху, убедившись, что сегодня ночь тихая и остальные "добровольные патрульные" разошлись, Дэнни полез в карман джинсов.
- Почти грамм. Скорость. И серая, имей в виду: что там намешано, я не знаю, но у нас, видишь, для вечеринок ничего не бывает без какого-то ивента в городе. Не выгодно; а привоз не я формирую.
Мет, конечно, был не привозной: Ренда предполагал, что его варили в промзоне (и догадывался, на каких конкретно складах), отсюда и сомнительное качество, и доступная цена. Потом товарняками со станции за очистными увозили куда-то - возможно, распространяли по всему Девону. Холлсэндс был слепым пятном на всех картах сразу. Здесь не бывало полицейских облав или проверок из центра.
"И хорошо". Дэнни изначально не хотел связываться с этим бизнесом вообще, поэтому за пределы своих обязанностей не высовывался, и все равно эта подработка оставляла тревожный осадок. Слишком многое здесь зависело не от его поступков вовсе.